— Сарочка, сегодня вечером я ухожу к партизанам…

— К партизанам? Хм… Моня, а сколько тебе там будут платить?

— Платить? Ты не поняла… Я желаю драться с фашистами по зову сердца, велению души…

— Соломон, так ты идёшь работать за просто так? Люди добрые, посмотрите на него — он таки желает вести борьбу бесплатно! Видели бы тебя сейчас дядя Мордехай и тётя Ривка! Ну, я так и знала, что иду замуж за безмозглого недоделка… Дети, вы слыхали? Ваш папа только что посеял последний ум! Кстати, Моня, а что ты будешь делать в партизанском отряде?

— Пока что не знаю…

— Ты сможешь пускать под откос? Перевязать раненых? Наклеить листовки?

— Сарочка, я непременно это научусь…

— Господи, да пошли ж ты мне безмерное терпение с этим неудачником… Соломон, да пропади ты пропадом вместе со своими партизанами! Киш мир тохес, дерьмо с перцем! Ступай отсюда прочь, чтоб домой вернулось лишь одно твоё имя! И зачем тебя только мать родила, паскудный голомуд?!..

Тихо вздохнув, Соломон Кац тоскливо сунул под мышку свой ветхий «Зингер» и, не сказав больше ни слова, быстро исчез в наступающих сумерках…