…На рассвете 18 июля 1942 года главный военлёт 3-ей эскадрильи 67-го авиационного полка капитан Севастьянов в последний раз внимательно окинул строгим взглядом своих экипированных по-десантному пассажиров, и утвердительно кивнул. Выкрашенный в небесно-голубой цвет «кукурузник» ждало особо важное задание: взлетев с секретного подмосковного аэродрома Химки-8, он должен был благополучно долететь до линии фронта, беспрепятственно пересечь её и, уже гораздо дальше, в глубоком немецком тылу, выбросить специально подготовленную диверсионную группу — костяк будущего партизанского отряда имени Парижской Коммуны.

Вплоть до самого Брянска погода благоприятствовала полёту, но уже на подлёте к Витебску метеоусловия неожиданно испортились. Небо внезапно потемнело, солнце быстро скрылось за тяжёлыми свинцовыми тучами, и вдали засверкали пока ещё бледные отблески молний — предвестники надвигающейся могучей грозы.

— А вот у нас случай похожий был, в кампанию 1914-го года, — несильно пихнул локтем в бок своему дремавшему соседу старый вояка дед Лукьян. — Как сейчас помню, в Восточной Пруссии дело вершилось, генерал Жилинский Яков Григорьич главнокомандующим числился… Ну, надрали задницу прусакам хорошо тогда, перцу задали немалого…Словом, разбили мы быстренько под Шталлупёненом части первого германского корпуса — тоже вот так утречком солнышко светило — ну, а аккурат в обед, когда сам великий князь Николай Николаич пожаловать изволили, ка-ак шандарахнет…

Яркая молния сверкнула где-то совсем рядом, тут же раздался оглушительный раскат грома, и самолёт резко подбросило вверх. Тихо охнув, дед Лукьян втянул плечи, и опасливо перекрестился. Смуглый сосед деда — а это был молдаванин Михай Кодряну, бывший виноградарь с окраины Кишинёва — медленно открыл глаза и, сладко потянувшись, неодобрительно поцокал языком.

— Эх, дедушка, даже не дал молодую лозу подвязать… Эй, лётчик, где летим-то? Скажи-ка, далеко ли ещё до места?

Но сидевший рядом главный военштурм 3-ей эскадрильи 67-го авиационного полка старший лейтенант Залыгин лишь недоумённо переводил растерянный взгляд с топографической карты Полесья на иллюминатор небесного тихохода.

— Ничего не пойму, — негромко бормотал он себе под нос, в очередной раз глядя на пробегавшие внизу тусклые очертания незнакомых лесов, полей и рек. — Вроде бы, давно уже были пройти Барановичи — так и нету их вовсе, прям чертовщина какая-то. Да и природа какая-то странная, нездешняя…

— С приборами неладное, стрелки крутятся как сумасшедшие — заорал высунувшийся из кабины капитан, стараясь перекрыть шум мотора и яростный рёв бури. — Внимание, отряду немедленно приготовится к экстренному десантированию! Готовы, братцы?! Ну, ни пуха, ни пера — даст Бог, свидимся ещё! Первый… ПОШЁЛ!!!

…Один за другим, будущие партизаны бойко выпрыгивали из трясущего самолёта в ревущую бездну, открывали белоснежный шёлк новеньких парашютов и, гонимые ветром и судьбой, решительно устремлялись вниз — к неведомой дивной земле, не обозначенной ни на одной из военных карт…